От лица Фонда борьбы с коррупции хочу послать правительство РФ к чёртовой матери с их «коммерческой тайной».
Я уже писал о том, что правительство отказалось публиковать концессионное соглашение с компанией, получившей право собирать деньги с грузовиков. Большинство людей и даже большинство журналистов просто не понимают и называют «концессионным соглашением» доступное в интернете распоряжение правительства.
Однако по закону должен быть отдельный документ, где расписаны все подробности.
Мы считаем, что такой документ быть коммерческой (или любой другой) тайной быть никак не может по соображениям закона или здравого смысла — тут нет конкуренции, это монопольная система, одной из сторон является орган власти, какие могут быть секреты, от кого?
Помимо этого, соглашение не может быть секретным, так как 1) его заключение прошло без конкурса, 2) имеет грандиозный общественный резонанс, 3) привело к забастовкам и акциям протеста
Публикация этого документа соответствует интересам общества.
Несмотря на все усилия ФБК, соглашение не представили ни нам, ни нашему СМИ «Левиафан». «Коммерческая тайна», говорят.
Однако какой-то хороший человек прислал его нам на Чёрный Ящик по нашему призыву. Фонд борьбы с коррупцией действует в интересах общества, поэтому мы публикуем эти документы:
Документы большие и требуют вдумчивого чтения профессионального читателя.
Наше беглое изучение ещё раз показало, что, кроме того, что само концессионное соглашение было заключено без конкурса, напрямую нарушая закон о “О концессионных соглашениях” и законодательство о защите конкуренции, в соглашении еще предусмотрено условие, согласно которому плата по концессионному соглашению не взимается. То есть Ротенберг ничего не платит государству, это нарушение существенных (обязательных по закону) условий концессионого соглашения. Вместо этого в договоре установлена Плата Концедента, то есть государства в размере 10 610 000 000 рублей без учета налогов. Из соглашения остается непонятным, откуда взялась именно эта сумма, экономического обоснования её нет. В соглашении также есть так называемая «сальваторская оговорка», согласно которой, если договор вдруг признают ничтожным, стороны обязуются заключить соглашение по наиболее близким условиям. 27 января в Московском арбитражном суде мы будем добиваться, чтобы концессионное соглашение признали ничтожным, поскольку оно было заключено без конкурса.
Мы по-прежнему призываем всех бороться за отмену «Платона» как системы вредной и коррупционной. Здесь моё короткое видеообращение на эту тему.
Также напоминаю о нашей акции: мы объявили конкурс на лучшую наклейку на грузовик против Платона/Ротенберга/Единой России/Путина и хотим, чтобы не менее 100 тысяч грузовиков ездили по дорогам с такими наклейками. Подключайтесь и участвуйте.
Ещё пару слов о «Черном Ящике», раз уж зашла речь.
Туда сотни людей присылают всякие коррупционные истории и меня много спрашивают: почему не всё идёт в дело? Это не так: мы всё внимательно просматриваем, что-то используем, что-то систематизируем и архивируем, чтобы использовать потом. Опубликовали из присланого не больше 1% — это правда, но важно помнить 1) у нас просто нет ресурсов, чтобы расследовать все случаи, 2) много поступает информации, о которой понятно, что это правда, но подтвердить мы пока не можем. Например, сообщение «такой-то чиновник имеет такой-то паспорт и живёт по такому-то адресу», может совпадать на 100% с нашими представлениями об этом чиновнике, но нужно сделать очень много, чтобы найти соответствующие документы.
Черный Ящик сделан действительно анонимно, поэтому связь односторонняя. Вы нам можете написать, мы вам — нет. Поэтому многие вещи требующие уточнений, мы уточнить просто не можем, учтите это, когда пишете нам.
Ну и возвращаясь к «Платону»: пишите нам на Чёрный Ящик всё, что знаете о коррупционной подноготной этой системы и её организаторов. Я, например, уверен, что не менее 50% от газпромбанковского кредита в 27 млрд на создание «Платона» младший Ротенберг просто украл — там нечего делать на 27 млрд, она не настолько сложная, и по тому, как плохо она работает, видно, что реальные расходы были значительно меньше.