Сегодня в Бабушкинском суде у Навального состоялось сразу два заседания — апелляция по «делу Ив Роше» и приговор по делу о клевете. Первый суд оставил в силе замену условного срока на реальный, несмотря на требование ЕСПЧ немедленно освободить Алексея. Второй приговорил Навального к штрафу в размере 850 тысяч рублей.
В обоих процессах Алексей говорил последнее слово. Мы публикуем оба.
Так часто я выступаю с последним словом! Вот и сейчас наш суд закончится, а потом у меня следующий суд, и там тоже последнее слово. Наверное, если кто-то захочет издать мои последние слова, это получится довольно толстая книжка. Мне кажется, в этом есть какой-то такой своеобразный сигнал, который посылает мне вся эта власть в целом и владелец замечательного дворца Владимир Путин. Все это выглядит странно, но мы так можем, смотри, можем так сделать. Знаете, как жонглер или фокусник, в суде вот он мячик крутит на этом пальце, потом раз — на этом пальце, потом на ноге, потом на голове. И они говорят: «Смотри, мы вот эту судебную систему можем крутить на любой части своего тела. Куда ты против нас лезешь? Мы можем все что угодно, вот смотри, вот прямо так».
Но, если честно, мне кажется, что такая вот их бравада… Ну, то есть, сделать-то они, конечно, со мной могут да, и делают. Но в общем-то, вижу-то это не я один. А обычные люди, которые смотрят на это, они конечно, на них это тяжелое впечатление производит. Потому что каждый же думает: «Ага, а если я столкнусь с судебной системой? А какие у меня шансы здесь вот чего-то добиться?»
Тем не менее, последнее слово, значит, нужно говорить последнее слово. Я уже не знаю, о чем говорить-то, ваша честь? Хотите, с вами поговорим о Боге? И о спасении. Выкручу, так сказать, ручку пафоса на максимум. Дело в том, что я верующий человек. Что, в общем-то, служит предметом для постоянных насмешек в Фонде борьбы с коррупцией и вокруг меня. Потому что в основном люди атеисты, я сам когда-то таким был, довольно воинствующим. Но вот сейчас я человек верующий, и мне это сильно помогает, на самом деле, с моей деятельностью. Потому что все становится гораздо, гораздо проще. У меня, знаете ли… Я меньше раздумываю, и меньше дилемм в моей жизни, потому что, ну есть какая-то там, знаете ли, книжка, в которой, ну, в общем-то, более или менее четко написано, что нужно делать в каждой ситуации. Ну не всегда, конечно, легко следовать этой книжке, но, в общем-то, я стараюсь. И поэтому, как я уже сказал, мне легче, чем многим другим, заниматься политикой в России. И тут мне недавно пишет человек: «Навальный, а чего тебе все пишут „держись“, „не сдавайся“, „терпи“, там, „сожми зубы“? Чего тебе терпеть-то? Ведь ты же вроде в интервью говорил, что в Бога веришь, а сказано ведь: „Блаженны жаждущие и алчущие правды, ибо они насытятся“. Ну так вот и отлично тебе, значит». И я подумал — надо же, как человек хорошо меня понимает. Потому что ну не то чтобы мне отлично, но вот эту конкретную заповедь я всегда воспринимал как такую более-менее инструкцию к деятельности.
И поэтому, ну, безусловно, не очень наслаждаясь тем местом, где я нахожусь, тем не менее не испытываю никаких сожалений о том, что я вернулся, о том, что я делаю. Ну, потому что я сделал все правильно. Наоборот, я испытываю, ну, такое, удовлетворение, что ли? Потому что в какой-то сложный момент я делал как положено по инструкции и заповедь не предал. И важная вещь об этом. Ну, безусловно, для современного человека вся эта заповедь — «блаженные», «жаждущие», «алчущие правды», «ибо они насытятся» — она звучит, конечно, очень напыщенно. Звучит странновато, честно говоря. Ну и люди, которые говорят такие вещи, предполагается, ну, говоря откровенно, выглядят сумасшедшими. Сумасшедшие странные люди, сидят там с всклокоченными волосами в своей камере и пытаются себя подбодрить чем-то, хотя они одиноки, они — одиночки, потому что они никому не нужны. И это вот важнейшая вещь, которую и власть наша, и вся система пытается сказать таким людям: ты одинок. Ты — одиночка. Сначала важно запугать, а потом доказать, что ты один. Ну, потому что какие нормальные люди, ну мы же нормальные люди, адекватные люди, ну придерживаться какой-то там заповеди, господи боже мой? И вот эта вот вещь про одиночество — она очень важна, она очень важна как цель власти. Кстати говоря, по этому поводу сказала один из замечательных философов — Полумна Лавгуд, помните, была такая в «Гарри Поттере»? И, разговаривая с Гарри Поттером в сложные времена, она ему сказала: «Важно не чувствовать себя одиноким, потому что на месте Волан-де-Морта я бы очень хотела, чтобы ты чувствовал себя одиноким». Безусловно, наш Волан-де-Морт во дворце тоже этого хочет.
Знаете, конвой — замечательные ребята в моей тюрьме, они же нормальные, но они со мной не разговаривают. Им запретили со мной говорить, видимо. Они говорят такие дежурные фразы. Это тоже такая важная вещь, чтобы ты постоянно чувствовал себя одиноким. Но я совершенно не чувствую. И я объясню, почему. Потому что эта конструкция — «блаженны жаждущие и алчущие правды, ибо они насытятся» — кажется экзотической, странноватой, но на самом деле это главная политическая идея, которая сейчас есть в России. Ваша честь, какая существует в России фраза, формулировка самая популярная политическая? Какой самый популярный лозунг в России? Помогите мне кто-нибудь. В чем сила? Правильно, сила в правде — вот эту фразу, которую повторяют все, это же оно и есть. Это и есть та самая заповедь блаженства, только без всякого «ибо, алчущие». Она просто сжата до размеров Твиттера. И вся страна на все лады повторяет, что сила в правде. За кем правда, тот и победит. И это очень важно. И несмотря на то, что страна наша сейчас построена на несправедливости (мы постоянно сталкиваемся с несправедливостью, худший вид несправедливости — несправедливость вооруженная), но тем не менее мы видим, что одновременно с этим миллионы людей, десятки миллионов людей, они хотят правды, они хотят добиться правды и рано или поздно они ее добьются, они насытятся.
Всем же очевидно: ну вот есть дворец. Ты можешь говорить, что он не твой или его нет, но он есть. Есть нищие люди. Ты можешь говорить сколько угодно, что у нас высокий уровень жизни, но страна бедна, и это видно всем. Они должны быть богаты. Вот нефтепровод построили, деньги зарабатывают, а денег нет. И это правда, и против нее не попрешь. И рано или поздно люди, которые хотят правды, — они добьются своего, они насытятся.
И важная вещь, которую я вам хочу сказать. И в вашем лице — вас, прокурора, — вообще всей власти. Всем людям: важно не бояться этих людей, не бояться тех, кто добивается правды. Потому что многие опасаются : о боже мой, что будет, будет революция, будут кошмары и потрясения. Но подумайте сами, как хороша была бы жизнь без постоянного вранья, без этой лжи. Возможность не врать — это же просто восхитительная ситуация. Подумайте сами, как было бы классно работать судьей, и чтобы вообще не было никакого телефонного права, никто тебе не звонит, и ты просто такой классный судья с большой зарплатой, даже больше, чем у вас сейчас, ты уважаемый столп общества, и никто не может тебе никуда позвонить, никто не может дать тебе указания, как решать дела. И ты приходишь к своим детям и внукам, рассказываешь, что, да, ты — реально независимый судья. И все остальные судьи абсолютно независимые. Классно же было бы, просто было бы отлично быть прокурором, который на самом деле выступает в состязательной системе, ведет интересную такую юридическую игру, защищает кого-то или осуждает каких-то реальных злодеев. И вряд ли, я думаю, что люди поступали на юридический факультет и становились прокурорами, чтобы потом участвовать в фабрикации уголовных дел и подделывать за кого-то подписи. Я не верю, что для этого люди хотят стать прокурорами. И я не верю, что люди хотят стать полицейскими, чтобы потом рассказывать: «А классно мы там на митинге кому-то раскроили голову! Или вот мы конвоировали чувака, а он невиновный. Мы слушаем его предстоящее последнее слово». Никто не хочет этого! Никто не хочет быть таким, все хотят быть нормальным полицейским. Потому что от этого вранья одни минусы, плюсов-то никаких нет. Даже зарплату больше не платят. Минусы есть, а плюсов нет. И для всех, от бизнеса… Вот бизнесмены. Любой бизнес в стране стоит в два раза дешевле, потому что нет судебной системы, потому что несправедливость, потому что какой-то бардак, нищета. И конечно, всем было бы гораздо лучше, если бы этого вранья и несправедливости не было. Было бы гораздо лучше, если бы те люди, которые хотят правды, добились бы этой правды. ФСБшники — это то же самое. Никто, ни один человек на свете не был школьником с горящими глазами, который говорил: «Пойду в ФСБ, и меня там будут отправлять, чтобы я стирал трусы оппозиционеру, потому что кто-то их намазал ядом». Нет таких людей! Никто не хочет этого делать! Все хотят быть нормальными уважаемыми людьми, ловить террористов, бандитов, шпионов, бороться с этим со всем.
И это очень важно — просто не бояться людей, которые добиваются правды, а может быть, даже как-то их поддержать. Прямо, косвенно, или просто, может быть, даже не поддержать, а хотя бы не способствовать этой лжи, не способствовать этому вранью, не делать мир хуже вокруг себя. В этом есть, конечно, небольшой риск, но, во-первых, он небольшой, а во-вторых, как сказал другой выдающийся философ современности по имени Рик Санчез, «жизнь — это риск. А если ты не рискуешь, значит, ты просто вялая кучка молекул, собранных беспорядочно и плывущих по течению Вселенной».
Последнее, что я хочу сказать. Мне приходит сейчас куча писем. И каждое второе письмо заканчивается фразой «Россия будет свободной». Это классный лозунг, я его тоже постоянно говорю, повторяю, пишу в ответ, скандирую на митингах, но я постоянно думаю: чего-то мне не хватает. То есть я хочу, конечно, чтобы Россия была свободной, это необходимо, но недостаточно. Это не может являться целью само по себе.
Я хочу, чтобы Россия была богатой, что соответствует ее национальным богатствам. Я хочу, чтобы эти национальные богатства справедливее распределялись, чтобы все получали свою долю от нефтяного и газового пирога. Я хочу, чтобы мы были не только свободными, но и, знаете ли, с нормальным здравоохранением. Чтобы мужчины доживали до пенсионного возраста, потому что сейчас у половины мужчин в России этого не получается сделать, да и у женщин ненамного лучше. Я хочу, чтобы образование было нормальное и люди могли нормально учиться. Я, конечно, хотел бы, чтобы за одну и ту же работу в России получали такую же зарплату, как в средней европейской стране, потому что сейчас гораздо меньше. Любой: полицейский, программист, журналист, кто угодно, — все получают гораздо меньше.
Я хотел бы, чтобы много других вещей случилось в нашей стране. Нужно бороться не столько с тем, что Россия несвободная, а с тем, что в целом она по всем направлениям несчастная. У нас все есть, но тем не менее мы какая-то несчастная страна. Русскую литературу откройте, великую русскую литературу, — да боже мой, одни описания несчастий и страданий. Мы очень несчастная страна и из круга этого несчастья не можем вырваться. А, конечно, хочется. Поэтому лозунг я предлагаю изменить и говорить о том, что Россия должна быть не только свободной, но и счастливой. Россия будет счастливой.
Ужасно смешно, что снова последнее слово. Весь день прокурор рассказывала, что я требую какой-то исключительности для себя. Мне кажется, то, что у человека может быть два последних слова в один день, — это тоже какая-то исключительность, которой я для себя не требовал, но она у меня есть.
Для последнего слова у меня есть бумажка, вот эта. Она довольно задрипанная, потому что я ее в кармане ношу каждый процесс. И когда я в СИЗО выхожу, меня обыскивают и каждый раз говорят: «Это что такое? Нельзя, можно только материалы дела». А я говорю — это мой материал дела самый главный. Помните, в самом начале вы нам дали полчаса на ознакомление с материалами дела, и я посмотрел классифицированные материалы по делу, описи. Единственная вещь, единственная вещь, которая меня интересовала, я из нее сделал выписку.
И потом в течение процесса я ее из кармана доставал и украдкой смотрел. Каждый раз в самые такие пафосные моменты, когда прокурорша наша изображала здесь слезы и надрывалась, говорила: «Ветераны, это же наше все, наше государство ради ветеранов и существует. И только мы их любим, а такие, как вы, значит, их оскорбляете».
Когда вы, ваша честь, говорили: «Не смейте. Ветераны — это самое главное. Все в России для ветеранов». И даже потом, когда в своей камере я телевизор включал, там рассказывали про то, как я оскорбил ветерана. Ветеран, конечно, самое важное, что только есть в стране, и вся Россия существует для ветерана. Я снова доставал эту бумажку и смотрел на нее, а это листочек — справка из отдела социального обеспечения, и они там пишут, какую помощь они оказали ветерану Артеменко.
Вот вам справка за последние четыре года. Там указано, что последний раз он получил продуктовый набор 06.07, а всего за последние четыре года он получил помощь семь раз. Он три раза получил сертификаты на проднаборы, один раз набор продуктов, и три раза он получил сертификаты на продукты. И если я правильно посчитал, а мне кажется, я правильно посчитал, общая стоимость этих сертификатов — примерно 10 тысяч рублей. Вот и вся ваша забота, ё-мое, о ветеранах, понимаете, лицемерные вы негодяи! Вот в этом и выражается все настоящее отношение к ветеранам. К пожилым людям, ко всем, как это происходит в стране.
Еще одна страница материалов дела — это состав следственной группы. 15 человек из разных регионов, 15 бездельников и охламонов, свезли в Москву, сняли им жилье, дали им командировочные, повышенную зарплату, для того чтобы они расследовали это «преступление», понимаете. На это ушло больше денег, чем ветеран получил от государства помощи за всю жизнь, наверное. Один день этого суда, посчитайте, сколько здесь стоит госслужащих, один день этого суда стоит гораздо, гораздо больше, чем ветеран, участник войны Артеменко получил за последние четыре года помощи от государства, которое осмеливается заявлять о том, что оно заботится о ветеранах. Самое отвратительное, гнусное, омерзительное, что вот есть в этой власти, — это то, что она существует для того, чтобы грабить этих людей. Самых несчастных людей — ветеранов, этих пенсионеров. Они же источник этих денег. Откуда же дворцы берутся и ершики стоимостью там по 50 тысяч рублей за штуку? Мы знаем, что деньги не берутся ниоткуда. Они взяты оттуда. Они украдены у этого ветерана. Кого-то не долечили, кого-то не доучили, кому-то не купили инвалидное кресло, кому-то не дали лекарств — для того чтобы построить дворец, для того чтобы тещам Путина купить квартиры, для того чтобы обеспечить, чтобы у Медведева было четыре дворца.
И каждому нужно дать, но чтобы дать, нужно у кого-то отнять. И они отнимают, но для того, чтобы защитить свою возможность воровства. Они используют тех, кого обокрали. Вот это и есть самое отвратительное. Они каждый божий день, вы каждый божий день обкрадываете этого ветерана, а потом его же и вытаскиваете, трясете им и говорите: «Мы будем у власти всегда, потому что мы его защищаем». И это просто реально чудовищно.
Вот здесь выступал такой чучундрик, который написал на меня заявление. И он сказал лучшую фразу за весь процесс, он говорит: «Ну я смотрю этот ролик, и там человек пожилой, и видно, что он бедный, значит, он пенсионер и ветеран». А что же он бедный-то? А почему в нашей стране для него это абсолютная ассоциация у любого? Ну ветеран, ну, значит, бедный. Ветеран войны — значит, очень старый и, скорее всего, нищий. И конечно, человек видит сразу же, у него просто картинка совпадает. Бедный — это значит ветеран. Почему же, я не понимаю?! Если это участник войны, и вы здесь наворовались все и рассказываете, как вы их любите, как вы их защищаете, почему я прямо просто сразу с первого взгляда вижу, что он бедный? Почему, если вы возьмете все страны антигитлеровской коалиции, ладно страны антигитлеровской коалиции, давайте возьмем тех, кто проиграл войну: Италия, Япония, Германия. Значит, в России — самая маленькая пенсия у солдата-победителя. Самая маленькая, и вы ее не хотите повышать! Я писал такой закон и просил, чтобы повысили им пенсию, для солдатов, [как] для солдатов немецкого бундесвера. Нет, нельзя повысить!
Потому что не хватит на дворец. Потому что деньги не берутся ниоткуда. Для того, чтобы в Геленджике или на южном берегу Франции возникали эти классные дома единороссов, нужно обокрасть кого-то. И, конечно, лучше всего, удобнее всего обокрасть ветерана или пенсионера. Наша власть, вы знаете, от Путина до «Единой России» и вот до вас всех, она превратилась в такую, знаете, огромную свинью, которая из корыта, наполненного деньгами, нефтедолларами, хлебает, засунув туда свою голову, а когда ей стучат под ухом и говорят: «Алле! Это же здесь для всех!» А вы голову засовываете и говорите: «Что? Не позволим оскорблять ветеранов!» — и обратно голову. И все говорят: «Может быть, хватит красть?» Вы снова свою эту вытаскиваете физиономию и говорите: «Что? Не позволим пересматривать итоги Второй мировой войны!»
Да какое вы, ваш Путин и ваша «Единая Россия» имеете вообще отношение к этой войне? Просто послушайте: «Мы победители», понимаете? Из окопов не вылезали.
Вы используете это, потому что вам не хочется говорить про настоящее. Вы используете это, потому что очень неловко обсуждать любую текущую проблему. Потому что с вами же, опять же, хотят поговорить про коррупцию, про бедность, про неравноправие, про развал здравоохранения, а сказать об этом нечего. И когда конкретные люди типа меня начинают задавать слишком острые вопросы, сразу возникает: «Про какой дворец? Какой там дворец, какой Димон, какой Путин? Давайте поговорим о том, как он оскорбил ветерана!» И ровно для этого придумали этот процесс. Потому что не хочется вам говорить ни о чем другом.
Вот здесь прокурор... Один из самых, конечно, гадких моментов процесса — когда прокурор читала вот эти вот сфабрикованные показания. Ну все было понятно нам, десять страниц показаний, они же, подумайте, сначала собрались и сказали: «Ну, нужны теперь показания, которые он будет читать в суде». Но дедушка старый, и уже, конечно, он говорить не может. «Ну ладно, давай, черт с ним, возьмем его старые мемуары, подпишем за него». Посмеялись же еще над дедом: «А чего, дед старый, ему все равно». А потом она читала, делала паузы и, значит, изображала, что голос у нее дрожит.
А я вот хочу напомнить, например, о недавнем таком важном эпизоде в жизни нашей страны, о котором я упоминал в ходе этого процесса, но никогда о нем не поздно будет вспомнить еще раз. Когда в Краснодарском крае под непосредственной крышей бывшего генпрокурора Чайки, который до сих пор работает в прокуратуре, и его окружения, которое до сих пор работает в руководстве прокуратуры, действовала банда Цапка, которая терроризировала целую станицу, насиловала школьниц, убивала людей. А поймали их только после того — потому что их крышевала прокуратура и суды, — только после того, как они вырезали целую семью огромную, убили взрослых и детей, сложили их во дворе, подожгли — это официальные материалы дела, — а новорожденного ребенка живого бросили в этот костер. Понимаете? И про этот эпизод... Это все случилось, потому что за ними стояла прокуратура, за ними стояли суды, за ними стояла «Единая Россия». Это члены партии «Единая Россия» все делают. И этот эпизод, понимаете ли, не хотите зачитывать. И голос у вас не дрожит, хотя это самое настоящие фашистские преступления. Голос у вас не дрожит, а наоборот, очень гордым голосом вы говорите: «Хм, а кто последний в кассу?» И вы готовы обслуживать вот этого огромного хряка, который засунул свою морду в общие нефтедоллары, потому что надеетесь, что вам перепадут какие-то крошки.
Я включаю телевизор и вижу репортаж, стыдный репортаж. Это же прямо показывают тот эпизод, когда, значит, ветеран узнал о том, что его оскорбил Навальный, и ему стало плохо. И так случилось удивительным образом, что в этот момент, конечно, дома у ветерана была съемочная группа, которая снимает его камерой. Лежит этот человек — и это показывают, я вижу, по телевизору, — он лежит в трусах на одеяле, рядом внук стоит, и в глазах его счастье, и он доволен, и у него прямо на лице написано: боже мой, я наконец-то монетизировал деда. Получилось. Он снова оказался полезен нашей семье. Все счастливые, камеры снимают, за камерой, наверное, стоит Маргарита Симоньян, которая говорит: давай, дед, не рыпайся, лежи. А этот 95-летний человек лежит в трусах на одеяле, и у него на лице написано: что вообще происходит? Почему они это все делают? А они: «Ну, нормально! Нормально, так трогательнее получится!»
Вы всем этим процессом, цель которого понятна совершенно, вы реально унизили и оскорбили вот этих всех ветеранов в десять раз вообще хуже, чем вы все делали до этого. Вы реально унижали достоинство, использовали человека как куклу, который абсолютно не втупливает... он то хочет выступать, то не хочет выступать. Да вы просто открыто подписываетесь за него. То есть он в вашем представлении вообще не человек. Ну вы понимаете, живой человек, дееспособный — как же можно взять и за человека взять и подписать десять разных заявлений просто разным почерком? Потому что для вас он вообще не человек. Для вас и для вашей власти это просто механизм, кукла, которую вы хотите использовать для себя.
Я начал с этого свое выступление в первый день и продолжу: да, я, безусловно, считаю, что за это за все вы будете гореть в аду. Я надеюсь, вы люди более-менее молодые, вы не только в аду будете гореть, но еще и ответите перед нормальным человеческим судом за то, что вы сделали. Я понимаю, что вы устроили. Чтобы один суд, вступило в силу решение суда, сейчас другой суд, просто для того чтобы вечером сказать, что вот этот вот суд, который был последний, и вот вы снова... его посадили на 3,5 года, а сейчас вы меня еще раз посадите на 3,5 года, чтобы сказать: «Навальный сидит не потому что скрывался от следствия, а потому что оскорбил ветерана». И вы будете дальше ездить, что называется, по ушам телезрителей всякой своей ерундой. И ваш замысел понятен, и, безусловно, какое-то количество вашей телепублики вы обманете, но я уверен и знаю просто это, что ваш план не сработает. Огромное количество людей, которые следят за этим процессом, — они же видят, как это все происходит. Им так же противно и тошно, как и мне, потому что они, в отличие от вас, считают ветеранов, пенсионеров и кого угодно людьми, нормальными людьми, над которыми нельзя издеваться, которых нельзя сначала притаскивать для участия в ваших гадких роликах, потом за них нельзя подписываться, подделывать заявления, нельзя их вот так вот снимать в беспомощном состоянии. И то, что вы задумали, я уверен, у вас не получится, и так или иначе правда возьмет свое, и каждый ответит по заслугам. Спасибо.
Ха, вы же помните, как Путин и его депутаты разрабатывали целую схему «как нам не исполнять решения ЕСПЧ».
Приняли специальный закон, по которому Конституционный суд может рассмотреть такие решения и (в особом случае!) решить, что оно не соответствует нашим скрепам и духовности, а значит, его можно не выполнять.
В качестве примера постоянно приводились сложные конструкции вроде «а вдруг ЕСПЧ станет заставлять нас отдавать органы наших детей для трансплантации наци-геям»? Типа, в таком случае мы спокойны. КС нас защитит.
Спешу сообщить, что это пройденный этап. Это грустный день для всего юридического сообщества России. Сейчас у нас было заседание Президиума Верховного суда, на котором объявлено, что никакие сложные конструкции уже не нужны.
Не нужно больше даже притворно-издевательское решение, как было по «Кировлесу», где приговор отменили (формально выполним решение ЕСПЧ), отправив дело на новое рассмотрение, где вынесли такой же приговор.
Новая практика выглядит так (дословно). Суд решил: возобновить производство по делу, приговор оставить без изменений.
Не будем выполнять и всё.
После этого в суде даже неловкая пауза возникла, всё ждали ещё чего-то. «Не может же быть, чтоб это всё».
Олег останется в камере, выиграв дело в ЕСПЧ.
Суда в России нет и даже шансы воздействовать на него через вышестояший орган с сегодняшнего дня сильно сократились. Это большая новость и большой шаг в сторону нового дна.
7 мая у Путина инаугурация. 5 мая по всей стране митинги, на которые надо выйти и сказать о том, с чем мы не согласны. Выходите, если считаете себя гражданином.
В Москве это Тверская улица в 14 часов.
Это снова заняло несколько лет, но мы снова доказали свою правоту. Европейский суд по правам человека вынес решение по «делу Ив Роше» в нашу пользу. Мы доказали, что дело было сфабриковано, и отвратительная клоунада, происходившая в Замоскворецком суде в 2014 году, не имела никакого отношения к справедливому судебному разбирательству.
Все это было устроено только с одной целью: препятствовать моей антикоррупционной и политической деятельности через давление на меня и мою семью.
Суд признал нарушенной 6 статью конвенции («Право на справедливое судебное разбирательство») и, что большая наша победа и вообще редкий случай, 7 статью («Наказание исключительно на основании закона») — это фактически означает, что суд, рассмотрев дело, вообще не увидел в нем никакого состава преступления.
Что касается 18 статьи (политические мотивы преступления) — суд устранился от ее рассмотрения. Сейчас многие, кто не очень разбирается, как обычно начнут трактовать это как «ЕСПЧ не признал политических мотивов преследования Навального», но это не совсем так. Фактически сейчас ЕСПЧ не рассматривает применение 18 статьи в отношении России (последний раз это было в 2004 году, «дело Гусинского»).
Я очень рад, что правосудие свершилось, и, как и в деле Кировлеса, и как и во всех делах о задержаниях и арестах, мы юридически доказали их незаконность.
Когда воры и мошенники от власти (типа сегодняшней омерзительной, лживой Памфиловой) заявляют о том, что мне нельзя баллотироваться, потому что «закон», потому что «приговор», потому что «уголовник», потому что «рецидивист», мы можем уверенно показывать им то, чего у них не будет никогда — решение настоящего, честного суда. В нем ясно написано, что закон и право на нашей стороне. Это они уголовники, а я нет.
Хочу поблагодарить всех, кто помогал и поддерживал нас в этой очередной неравной схватке с государством:
- наших с Олегом адвокатов: Ольгу Михайлову, Вадима Кобзева и Кирилла Полозова
- всех, кто поддерживал акцию «Дело, которого нет» и распространял информацию
- журналистов, освещавших процесс
- коллег Олега, которые не побоялись прийти свидетелями на суд, рассказать, что дело полностью сфабриковано
- людей, приходивших на заседания (особенно хорошего человека, стоявшего каждый день у суда с пикетом и кричавшего «Путин негодяй» и «Путин, покайся» так громко, что это было слышно у нас в зале суда)
- всех, кто участвовал в акции «Навальный четверг», поддерживая меня, пока я был под домашним арестом
- всех, кто последние три года писал Олегу в тюрьму, поддерживая его
Ну и всех членов нашей семьи, для которых это было непростым испытанием.
Посылаю лучи поддержки своему бразеру. Ему, наверное, сейчас особенно обломно будет сидеть, зная, что решение суда вынесено в его пользу, и установлено, что эти три года в колонии, два из которых в одиночке, он просидел без малейшей вины. Напишите ему письмо (по почте: 303900, Орловская область, поселок Нарышкино, ул.Заводская, д.62, ИК №5, Навальному Олегу Анатольевичу 1983 г.р.; через ФСИН-письмо: Орловская область, ИК-5 Нарышкино, Навальному Олегу Анатольевичу 1983 г.р.)
Мы обязательно победим, важно никогда не терять веру в свою правоту. Как видите, это не только моральная категория, но уже и юридическая.
Моим бравым инспекторам ФСИН снова пришли какие-то указания «сверху» (они произносят это слово со страшными глазами), и они требуют изменить мой условный срок на реальный.
Да и как можно не требовать моей посадки? Проступки, совершенные условно осужденным Навальным, тяжки и опасны.
Я уехал в отпуск в Карелию, поэтому в день, когда я должен был отмечаться (7 июля), в мою инспекцию пришёл адвокат с письмом о том, что я в отпуске в Карелии, потому отметиться могу 11 июля (что и случилось). Какой скандал!
Также перечисляются ещё три шокирующих случая (за 2,5 года), когда я отметился на день или два позже, предоставив справку, что был в отпуске.
Полный текст представления, являющегося и моей подробной биографией за последние пару лет, можно посмотреть здесь.
Суд, я так понимаю, будет в начале августа.
За день до окончания срока всё-таки выплатил сумму за себя и Олега по сфабрикованному делу Ив Роше. Напомню, что формальный истец, компания МПК, на суде сообщила, что понятия не имеет, каким образом следователь СК насчитал такой «ущерб», и они данными для проверки этих цифр не располагают. Но раз насчитал, то ему виднее.
Пришлось платить — это важно с точки зрения гипотетического УДО для Олега. (Сильно гипитетического, после 17 взысканий, 3 ШИЗО и СУС).
Общая сумма такая получается: 4 498 000 (сумма иска) + 171 000 (исполнительный сбор за меня) + 171 000 (исполнительный сбор за Олега) = 4 840 000 рублей.
На погашение ушёл остаток вознаграждения от года работы с СД «Аэрофлота» и то, что я заработал как ИП с момента лишения меня адвокатского статуса.
На горизонте маячит ещё 16 миллионов рублей по «Кировлесу», но там всё проще — их я точно выплатить не смогу, так что и не думаю об этом.
После победы Сил Добра отправим всех судей Замоскворецкого и Басманного судов по электричкам с балалайками и гармониками, чтобы заработали деньги честным трудом и вернули мне украденное. (Хотя это не тайное, а открытое похищение имущества, значит «награбленное»).
Только что пресс-служба Мосгорсуда сообщила, он отказался пересматривать «дело Ив Роше», оставив наши с Олегом кассационные жалобы без рассмотрения.
В постановлениях, вывешенных на сайте суда сообщается, что судили всех честно, без нарушений. Приговоры являются справедливыми, «исправляться» Олег Навальный должен в изоляции от общества — в колонии.
Указание «потерпевшего» на то, что ущерба никакого не было, суду вновь оказалось неинтересно и его во внимание не приняли.
По-поводу суда сказать особенно нечего. Бандиты заложника не отпустили, хоть многие продолжают верить, что они придерживаются неких понятийных правил, за рамки которых выходить нельзя. Нет там правил.
Процессуальные нарушения описывать лень, и так всем всё понятно. Вот ссылки на несколько репортажей с процесса.
https://meduza.io/feature/2015...
http://top.rbc.ru/politics/17/...
http://www.vedomosti.ru/politi...
Олег держится молодцом, передает всем привет. Написать письмо ему можно здесь (Навальный Олег Анатольевич, 1983 гр, СИЗО-2 "Бутырка")
«Новая Газета» придумала, а «Диссернет» реализовал простую, но очень показательную штуку.
Они просто проверили приговор по «делу Ив Роше» на плагиат.
Судья не просто должен писать приговор самостоятельно, он должен оценивать доказательства, изучать материалы дела и тд. Так как приговор судья Коробченко «написала» за шесть календарных дней (получается со скоростью 80 тысяч знаков в день), то было достаточно очевидно, что она просто скопировала чей-то текст.
Проверка на заимствования между обвинительным заключением, состряпаным бастрыкинцами из СК, и приговором Замоскворецкого суда выявила текстуальные совпадения на 207 листах из 234.
Грубо говоря, судья Коробченко просто взяла текст обвинительного заключения, присобачила к нему несколько листочков в описательной части (она убрала совсем уж бред с «лжепредприятием» и просто написала, что деятельность заведомо преступная, потому что посредническая), вот и всё.
Замечательное у нас правосудие.
Семь лет назад, в феврале 2008 года, выступая с докладом на ежегодном заседании городских судей, председатель Мосгорсуда Ольга Егорова уличила коллег «в копировании обвинений у сотрудников прокуратуры». Она заявила, что судьи злоупотребляют «техническими средствами» и при вынесении приговоров сканируют куски обвинительных приговоров, не удосуживаясь при этом даже исправить грамматические ошибки обвинительных заключений. «Вы вообще читаете свои приговоры?» — гневно спросила тогда Егорова московских судей, собравшихся в конференц-зале Мосгорсуда.
http://www.novayagazeta.ru/inq...
Какая-то совершенно порочная практика - писать напутственные посты перед приговорами. Мало того, что приговоров, по нашей сегодняшней жизни, может быть много, а хорошие мысли приходят в голову не так и часто, так ещё, как я и писал в прошлый раз, весь твой пафос мигом обнуляется после относительно благополучного исхода дела, когда нет всяких эффектных штук вроде наручников и конвоя.
С заголовком, опять же, проблема. "Приговор-2" звучит как название провального фильма, по законам сиквелов тут хорошо бы подзаголовок или расширенное название. Не "Мумия-2", а "Мумия возвращается".
Пользуясь обстоятельствами (вроде было ещё две недели в запасе, а уже нет), я не буду расписывать тут ничего особенного. Сэкономленное время проведу с семьей.
Перечитал свой прошлый пост (который "Мумия-1"), там всё верно и ничего не добавишь.
ФБК знает, что делать. "Партия прогресса" будет добиваться участия в выборах. Любые сценарии изоляции мы обсуждали сто раз.
Две вещи, на которые стоит обратить всеобщее внимание в момент, когда под влиянием обстоятельств мои слова кажутся более значительными:
1. Не надо ничего гадать, прогнозировать и ставить свои действия в зависимость от этого конкретного приговора.
- а если десять?
- а если не десять, а два? Уф.. другое дело.
- а если пять, но до апелляции под домашним арестом, а там может условка. Уф.. другое дело.
- а если то, а если сё.
Какая разница-то? Даже если завтра приговор будет о том, чтобы отправить меня на 10 суток в номер "люкс" санатория-профилактория с пятиразовым питанием, то для вас-то что изменится?
Мы не можем предсказать развитие событий, но точно знаем одно: сам факт возникновения таких сценариев и наличие гадких, подлых сценаристов нас категорически не устраивает.
Защита конкретного человека или конкретных братьев не может быть причиной и смыслом политической борьбы. Ну, или не может быть единственной причиной. Власть, сменяемая в результате честных выборов, независимый суд, борьба с коррупцией, отсутствие цензуры в СМИ, справедливое и понятное распределение нефтегазовой ренты - вот для чего это всё.
Дело не в приговоре Навальным, а в том, что приговоры выносят два-три (а может и один) жулика-миллиардера, сидящих в Кремле, каждый из которых сам должен пойти под суд.
То есть об общем, а не о частном. И, одновременно, о своём будущем, а не о навальновском.
2. Каждый раз говорят в таких случаях: они боятся, это они от слабости. Частое повторение этой мысли привело к тому, что её никто не обдумывает. А это важно.
Стали бы делать такие неожиданные трюки - переносы и предновогодние обращения - для приговоров каким-нибудь сердюковым, якуниным или сечиным? Только если с целью сдержать ликующие массы, вышедшие на улицу отпраздновать начало реальной борьбы с коррупцией.
Именно оттуда, из Кремля, лучше всего видно, какая хлипкая это конструкция - "бензогосударство Путинская Россия". Она держится исключительно (и тут, извините, частичное повторение из "Мумии-1") на пассивности, отсутствии веры в себя и координации у образованной и активной части общества.
"Плетью обуха не перешибешь", "Нужно чтоб весь народ поднялся, а мы что". Вот это всё.
Народ (вообще весь, всё население) никогда никуда не поднимается, он следует за активной частью общества и замечательно последует за нами, потому что он точно также хочет честных судов, борьбы с коррупцией и справедливого распределения нефтегазовой ренты.
Так что главная концептуальная картинка для поста у меня с прошлого раза не изменилась, да и измениться не могла. Это картинка об истории человечества:
Завершаю цитатой, которую люблю и в которую верю: "Всё, что нужно для торжества зла - это бездействие добрых людей".
Видеозапись последнего слова Алексея Навального на сегодняшнем процессе:
За запись спасибо агентству «риа новости».
Последнее слово Олега Навального можно послушать здесь, а прочитать здесь.
Текстовая расшифровка, спасибо телеканалу «Дождь».
Приговор по «делу Ив Роше» огласят 15 января в 10:30.
